sel_kie

Боль неизбежна. Страдание необязательно.

Эту фразу приписывают Харуки Мураками, но он только сделал её известной, это на самом деле старая буддийская мудрость.

Я много думала о ней, с тех пор как услышала, и никак не могла до конца понять. Как это — отделять боль от страдания? Для меня они всегда были одно и то же. Испытываешь боль == страдаешь.

И сколько я ни читала в книгах и блогах мудрых людей, что можно научиться игнорировать боль, отвести ей место внутри себя, и тогда она любезно согласится выпустить тебя из своих когтистых лап и будет только время от времени напоминать о себе тупым давящим ощущением в груди… Сколько бы умных мыслей я ни прочитала, они не шли дальше головы. А умозрительное понимание приносило мало практической пользы.

Поняла, как это часто бывает, только испытав на собственной шкуре.

Если моя первая татуировка была целиком спонтанной, то вторую я обдумывала очень долго.

Сначала несколько лет я просто хотела “что-то”: крысу на лопатке, позвоночник, как у Мэйнарда, забавного скотч-терьера, звёзды, бумажный самолётик… в общем, любая понравившаяся мне картинка рассматривалась с точки зрения “а не сделать ли мне такую татуировку”. Многим приходят такие мысли хотя бы изредка. И очень важно не поддаться им и ни в коем случае НЕ ДЕЛАТЬ ТАКУЮ ТАТУИРОВКУ!

Часто спрашивают: “А вдруг она тебе надоест через пару лет?”. Да, надоест, если сделать её вот так, от нечего делать, выбрав картинку в каталоге у мастера или подсмотрев у какого-то актёра.

У меня две татуировки.

Вот-вот будет третья — она уже жжёт кожу фантомной болью, она уже рвётся наружу, готовая проявиться, и жаждет, чтобы ей дали дышать. Будет милосердием для неё и для меня позволить ей осуществиться, и я всё равно больше не могу терпеть.

Поэтому самое время вспомнить, как получились те две.

Первая появилась, когда мне было 19. Сразу скажу: история не из гламурных. Эту татуировку мне сделал друг-панк самодельной машинкой чернилами из жжёной покрышки. Покрышку жгли у меня на балконе, тату-машинку собрали из найденного на том же балконе старого кассетного плеера. Парень был под кайфом, и его временами накрывало, поэтому картинка получилась не то чтобы очень ровной. С другой стороны, кодовое название этой татуировки — “Анархия” — вполне допускало и даже предполагало некоторый отход от строгих канонов и прямых линий.

Когда я была маленькой, я боялась сумерек (как многие дети). В сумерках всё казалось зыбким и ненадёжным. Вспоминались все подозрения, заново переживались все обиды, на первый план выходили все проблемы, будущее маячило перед глазами неподъёмной глыбой тьмы. Я никогда столько не думала о смерти, как в семь-восемь лет. По ночам, лёжа без сна в своей комнате, я думала, что моя мама умрёт, мучительно гадала, что будет после этого со мной, с тоской перебирала в голове всех друзей семьи и знакомых, которым меня, вероятно, отдадут, когда я останусь сиротой. Я настолько накручивала себя этими мыслями, что в панике вслушивалась в звуки, доносящиеся из-за закрытой двери, и, если долго ничего не слышала, звала маму, якобы чтобы та убила несуществующего комара или принесла мне попить, а на самом деле просто убедиться, что она ещё не умерла.

Чему мне хотелось бы научиться:

Перестать задавать глупые вопросы вслух.

Отвечать сразу, если знаю ответ, а не выжидать, вдруг ответит кто-то другой.

Писать друзьям просто так, без повода.

Останавливаться, когда чувствую, что выхожу из себя.

Просить прямо, если мне что-то нужно, а не ждать, пока “сами предложат и сами всё дадут”.

Делать больше, если чувствую, что могу сделать больше, а не останавливаться, потому что другие сделали меньше.

Существует место, куда я попадаю только во сне. Оно снилось мне уже несколько раз за последний год. Каждый раз, засыпая и оказываясь там, я вспоминаю предыдущие разы и узнаю окрестности. Это не страшный сон, но и не особо радостный тоже. Мне снится огромный городской парк, весёлый и полный людей и аттракционов. Я гуляю, но в какой-то момент хочу выйти, начинаю искать выход, сворачиваю не на ту дорожку, забредаю в дальнюю, заброшенную часть парка и понимаю, что заблудилась. Тут-то я и вспоминаю, что бывала здесь раньше.

Все предыдущие разы я оказывалась в этом парке в холодное время года: размытые дождём неухоженные дорожки, давно не стриженная трава, заржавевшие детали каких-то машин, сорняки вдоль простой чугунной ограды. Иногда я встречаю людей — рабочих, которые чем-то заняты в саду, — я спрашиваю у них дорогу, они удивляются, что я так далеко ушла от обитаемой части парка, и рассказывают, как пройти к выходу; так я поняла, что парк не в России, — мы говорим по-английски.

Интересно, почему два человека, которые хотят, чтобы государство признавало их отношения друг с другом, могут пожениться (иногда независимо от пола), а также один человек может усыновить другого (независимо от возраста), и тогда они тоже станут родственниками в глазах закона. Но нет никакой возможности двум посторонним людям официально стать братом и сестрой, или сестрой и сестрой, или братом и братом?

Вопрос странный только на первый взгляд. Посудите: вот зачем люди женятся? Если отбросить “так положено” и отдельные случаи шантажа, рациональный ответ звучит обычно так: они хотят официально получить какие-то права, которые государство предоставляет только близким родственникам. Это право наследования имущества, право принимать решения друг за друга в критических ситуациях (например, когда твой партнёр болен или умер) и так далее.

Прочитала днём пост mozgosteb о том, что алгоритмы поиска Google становятся с каждым годом всё персональнее и давно уже ищут не то, что мы сказали, а то, что мы, по их мнению, хотели сказать. Такая робоняня для детишек от 0 до 100+. Прочитала и пошла поспать (я сплю днём). И приснился мне кошмар, как будто я сижу в какой-то очереди, рядом со мной сидят другие люди, и я говорю одному из них:

— Вы знали, что с 2013 года вы уже не можете пользоваться точным поиском в Google?

Чувак молчит, не смотрит на меня, но я не угоманиваюсь:

— Вот, например, вы хотите найти песню “Когда твоя девушка больна” и вводите этот текст в гугл. А гугл решает, что девушка — это же то же самое, что женщина. А если отбросить сексизм, то, может, и вообще мужчина. А если твой мужчина болен, поставь ему градусник и дай таблетку, вот тебе список нужных лекарств и адреса ближайших клиник.

Люди в очереди опасливо косятся на меня, но быстро отводят глаза. Меня несёт, как по рельсам:

— Понимаете, вы же ничего больше не решаете сами! Вы не можете навязать Гуглу свою волю, он навязывает вам свою!

Тут меня хватают и вяжут и тащат куда-то. Я вырываюсь, брыкаюсь и ору:

— Он хочет думать за нас! Он хочет думать за нас!

И просыпаюсь.

P.S. Проверила, сейчас Гугл на запрос “Когда твоя девушка больна” всё ещё выдаёт Цоя. Хотя, возможно, он просто достаточно хорошо меня изучил :)

Мой прошлый читательский год отличался от предыдущих тем, что я больше стала читать на русском языке. Некоторую предвзятость, которая сложилась у меня в отношении современных русскоязычных писателей, удалось отчасти преодолеть — прежде всего благодаря “Центру тяжести” Алексея Поляринова. Он так мне понравился, что я с энтузиазмом накачала себе сразу с десяток российских авторов. Некоторые оказались очень даже неплохи, например, “Город не принимает” Кати Пицык и “Журавли и карлики” Леонида Юзефовича.

Впрочем, были и разочарования: расхваленный всеми роман “Петровы в гриппе и вокруг него” я не смогла даже дочитать — настолько он мне не понравился. Всё-таки вся эта российская неоромантика с дешёвым бухлом, привычной неустроенностью, очаровательным цинизмом и прочим, которое “умом не понять”, — всё это мне совершенно не нравится в литературе. Нет, определённая эстетика во всём этом есть, и мне она видна, но наслаждаться ею я так и не научилась.

Итак, лучшее, что я прочитала в ушедшем году (порядок произвольный):

Вот здесь Дэн Абрамов (всемирно известный разработчик, выходец из России) перечисляет вещи, которых он до сих пор не знает и не умеет в программировании. Почитала, и что-то мне аж полегчало. Это было как бальзам на мою измученную синдромом самозванца душу.

Очень храбрый поступок, по моему мнению. Особенно в рунете, где, как известно, тебя сожрут с потрохами, стоит продемонстрировать слабость или допустить ошибку.

Для тех, кто не имеет отношения к программированию, поясню: кое-что из его списка — очень “базовые” навыки, о которых каждому начинающему программисту отовсюду твердят, что он обязан их иметь. Не знаешь CSS-препроцессоры? Не дружишь с алгоритмами? Не умеешь работать с Docker’ом?! Не служил — не мужик! Тебе рано в программирование!